Ученики и преподаватели Тибидохса сидели на трибунах и набл...

Ученики и преподаватели Тибидохса сидели на трибунах и наблюдали, как метла Пуппера, стремительная, точно перо, смелыми росчерками скользит по сиреневым тучам. Разумеется, Пуппер не следовал совету Ягге и тренировался с полной отдачей, явно рисуясь перед Таней.

Он ловил заговоренные пасы, красиво обыгрывал защиту и ловко ускользал от молоденьких драконов, которым очень хотелось разорвать новенького на сотни кусочков и использовать его метлу в качестве зубочистки.

Единственной, кого Пуппер определенно избегал и даже побаивался, была Гробыня. Следуя своей привычной тактике, Склепова не вмешивалась в игру, а лишь небрежно скользила на пылесосике посреди поля. Всякий раз, как взгляд Пуппера случайно падал на нее, Гурий на несколько мгновений деревенел и не мог поймать даже простейшего паса. Видно было, что душа и тело Пуппера тянут его в разные стороны. Душа – к Тане, а тело – и к Тане, и к Гробыне одновременно. Сказывался, вероятно, старый сглаз на фигурку из теста. Да что такое, в сущности, тело? Что с него, глупого, возьмешь?

К счастью для Пуппера и всей команды, такие периоды замешательства были кратковременны и почти не влияли на качество игры.

Прищурив единственный глаз, Соловей О. Разбойник внимательно следил за перемещениями нового игрока. Скуластое, точно вытесанное из единого чурбака лицо тренера не выражало никаких чувств. Сложно было сказать, что он думает о Гурии на самом деле и рад ли он такому прибавлению в команде.

Лишь значительно позже, когда к нему подошел Тарарах и негромко спросил: «Ну как?» – Соловей неохотно пробурчал:

– Главное, чтоб парень не загордился и Гоярын к нему привык. А то еще проглотит ненароком. Ну не любит Гоярын метельщиков, что тут поделаешь?

Тарарах кивнул. Ему тоже неплохо были известны привычки тибидохского дракона.

– Да, Гурий хорош, что и говорить… Да только знаю я кой-кого, кто играет получше Пуппера. И ты, разбойничья твоя душа, могу поспорить, знаешь!– грубовато, на правах старого друга, пробасил он.

Длинный шрам на вытекшем глазу Соловья дрогнул. Он ничего не ответил и заметно помрачнел, как если бы одно упоминание об этом причиняло ему боль. Но Тарарах все же заметил, что старик-тренер невольно повернул голову и бросил взгляд на ту скамью, где среди зрителей сидела Таня…

Тренировка в тот день завершилась на час позже, чем обычно. Так велико было воодушевление, вызванное яркой игрой нового члена сборной. Даже Семь-Пень-Дыр и Жора Жикин, обычно ревниво относившиеся к чужим успехам, признали мастерство Пуппера. Правда, Семь-Пень-Дыру для этого пришлось трижды пропахать носом песок на драконбольном поле. Это была расплата за попытки неудачного тарана.

А вот жикинский нос уцелел. У Жоры хватило ума не разгонять швабру с пропеллером и не состязаться с Пуппером в скорости.

Возвращаясь вечером к себе, у дверей своей комнаты Таня наткнулась на Ваньку Валялкина. Она шагнула было к нему, решив, что Ванька пришел просить прощения за свое дурацкое поведение, но Валялкин, искоса взглянув на нее, поспешно скользнул за угол. Пожав плечами, Таня повернула ручку двери и замерла на пороге. Футляр с контрабасом был выдвинут из-под кровати. Подозревая самое худшее, она кинулась к нему и отщелкнула застежку.

Слава Древниру, контрабас оказался цел, но лежавшее сверху хвостовое перо жар-птица, подаренное ей Ванькой за то, что она кормила птица, пока Ванька был болен, исчезло. Таня догадалась, что Валялкин забрал свой подарок. Причем не просто забрал, а унес его тайком и без спросу, что было гораздо хуже.

Таня захлопнула футляр и решительно задвинула его под кровать. В тот миг ей показалось, что вместе с футляром она задвинула и Ваньку. Раз и навсегда…

Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.