–Мы не можем их отпустить! Они бунтовщики, магористы из Маг...

–Мы не можем их отпустить! Они бунтовщики, магористы из Маг-Маеды!

Как лицо административное, он давно уже привык все неприятности валить на Маг-Маеду и делал это машинально. Пылесос упал где по недосмотру – Маг-Маеда виновата, конопля под Маглионом не уродилась – опять она, Маг-Маеда…

–Взять их!– снова крикнул Бессмертник, видя, что его войско колеблется.

Целый шквал магии обрушился на тибидохцев. Но ударный отряд преподавателей с острова Буяна стоил в схватке куда больше, чем боевые маги Магщества. Если последние чем-то и превосходили их, так только численностью.

Поклеп Поклепыч сражал врага ядреными запуками. Особо доставалось от него де ментам, которые здесь, на площади перед Дубодамом, не обладали той магической силой, что внутри его стен. Маленький, крепкий, лысенький, размахивающий руками и мечущий искры, завуч Тибидохса мог бы показаться забавным, если бы не был так страшен. Его уста извергали огонь, уши – дым, а нехороший взгляд озадачил бы даже Вия. К тому же поблизости не было Милюли, и Поклеп мог развернуться во всю свою мощь, не опасаясь упреков в излишнем злодействе.

Ничуть не легче пришлось тем трем магнетизерам, что попытались бесцеремонно атаковать магией и просто кулаками доцента Горгонову. До глубокой старости они жалели о своем поступке, пели фальцетом и начинали дрожать даже при виде старой и беспомощной ведьмы, если только у нее были растрепанные волосы, хотя бы отдаленно похожие на шипящие кудри Медузии.

Де ментам же, тем, что с ней сталкивались, приходилось еще хуже – они просто каменели, едва встретив ее яростный взгляд – тот самый, который сумел выдержать только Персей, да и то прибегнув к помощи зеркального щита.

Ягге давно уже отыскала Ягуна и теперь пробивалась к нему с упорством лесоруба. В бою Ягге применяла древнюю, многими забытую, но уж точно не белую магию. Все ее маленькое тело было окутано багряным сиянием, которое, стоило какому-то врагу неосторожно атаковать ее,– внезапно вытягивалось и пронзало его световым копьем. И сколь бы силен ни был враг и какую бы защиту ни использовал, он падал как подкошенный. Кроме того, багряное сияние отражало любые направленные против него искры. Магнетизеры поглядывали на Ягге не без страха и избегали приближаться к ней. Они уже сообразили, что к чему, и предпочли бы пропустить десяток боевых искр, чем одно прикосновение светового копья разгневанной старой богини. Правда, и самой Ягге было нелегко выносить эту магию. Ее щеки были белыми как мел, а вокруг глаз сильно обозначилась синева.

Сарданапал был не столь успешен в бою. Во всяком случае, вначале. Он оказался впереди, и его сшибли с ног прежде, чем он успел выбросить хотя бы одну искру. Правда, потом в дело вмешалась борода академика, она обмотала врагу шею, и магнетизер, усевшийся было на него сверху, захрипев, отвалился с посиневшим лицом.

–Ура, друзья! Эти тюремщики не умеют сражаться! Они умеют только пытать! Сомнем их!– зычно крикнул Сарданапал.

Краснощекий, отдувающийся, с растрепанной бородой и прыгающими усами, он выглядел внушительно, хотя и напоминал слегка самовар, что не преминул отметить дрожащим голосом трусивший Графин Калиостров.

Над брусчаткой меланхолично плавал джинн Абдулла, в последнюю минуту примкнувший к тибидохской экспедиции. Он томно шевелил бровями, переползавшими куда придется, и, поэтически подвывая, зачитывал по тетрадке длинные рифмованные проклятия, проделывающие в рядах врагов изрядные бреши. Правда, не только в рядах врагов. Его проклятия, как выпущенные с близкого расстояния ракеты, имели свойство вообще не разбирать, кого разят.

Гоярын, некоторое время не принимавший активного участия в бою, отдохнув, теперь вновь взлетел и, кружа над Дубодамом, обстреливал сверху башни. Крыша одной из башен, той, что имела сущность мертвого грифона, запылала – яркое пламя залило площадь.

Когда стараниями тибидохских преподавателей основные силы защитников Дубодама были почти разбиты, из двух башен, уже окутанных дымом, внезапно выскочило около двух десятков де ментов, атаковавших тибидохцев со спины.

Но тут свист – дикий разбойничий свист, подобного которому никогда не слышал туманный остров Дубодам,– обрушился на них от ворот, на которых восседал Соловей О. Разбойник. Мало кто сумел остаться на ногах. Как и проклятия Абдуллы, свист разил всех – своих и чужих,– но преподаватели Тибидохса все же были к нему привычнее. К тому же Соловей еще в дороге велел им заткнуть уши воском.

Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.