Но вот наконец замелькали и знакомые лица. Вот Аббатикова р...

Но вот наконец замелькали и знакомые лица. Вот Аббатикова разговаривает с кем-то, кто стоит к ней спиной. А вон и Шурасик! Важный такой, весь магфордский, в квадратных очках, прибавляющих ему лет пять, не меньше. Таня улыбнулась. Она и сама бывала в Магфорде и отлично представляла, откуда очочки. Не из леса, вестимо.

Из полуподвального магвазинчика в синем общежитском корпусе, где можно купить шапку солидности, капли датского короля или ботинки мудрости. Ну не смешно ли, когда в одном и том же магвазине стареющий преподаватель застенчиво приобретает таблетки «Бабуин» или носки юности, а тут же, в двух шагах от него, такой вот зелененький и бледненький Шурасик хочет поскорее накинуть себе лет пять-десять? Хотя нет, Шурасику всегда удавалось производить солидное впечатление. Вот и сейчас он стоит и с великодушным видом молодого ученого, обучающего обезьян устной речи, беседует с Демьяном Горьяновым. Горьянов стал еще носатее, еще противнее. Кажется, от него теперь не только молоко скиснет, но и сыр заплесневеет.

Таня издали помахала Шурасику. Пробиться к нему через толпу все равно было невозможно. К тому же они виделись недели две назад, когда Таня привезла ему в Магфорд приглашение. В Магфорде она в тот раз провела не больше получаса. Боялась случайно встретиться с Пуппером.

А вот и Пипа, яркая, как попугай, и круглая, как кегельный шар. Пипа что-то втолковывает Бульонову, а высоченный Генка кивает, как грустный ослик. Ну просто пузырь и соломинка! Пипа – настоящая тетя Нинель! Крови дяди Германа в Пипе и капли не ощущается.

Таня стала пробираться сквозь толпу. Контрабас мешал ей, однако оставить его она не решалась. Наступят еще, раздавят, а потом скажут, что так и было – дело известное.

Поручик Ржевский грохнул у нее над самым ухом тарелками и умчался дальше, хохочущий, счастливый. За ним, завывая и роняя ядовитые слезы, летела его супруга – сгусток уныния в юбке.

Таня надеялась поскорее проскочить к внутренней галерее, а оттуда, по короткому пути, на Жилой Этаж, где можно будет переодеться и просушиться. В горле когтистыми кошачьими лапами скреблась завтрашняя простуда. Ноздри щекотал созревающий насморк. В кроссовках уныло хлюпала вода. Мокрый драконбольный комбинезон прилип к спине. О том, как выглядели ее волосы, думать вообще не хотелось. Даже при том, что Таня своей внешности никогда не придавала особого значения, выглядеть так, как она выглядела сейчас, было неудобно. Какая досада, что она не догадалась пробраться в Тибидохс через стену где-нибудь подальше от ворот!

Таня почти пробилась к темному входу во внутреннюю галерею, когда, по закону подлости, справа от нее вынырнула Зализина. Увидев Таню, она на миг застыла, словно не веря своим глазам, а затем лицо ее задергалось, как у припадочной.

–О, какие зверушки! Кого я вижу! Смотрите все: Гроттерша! Настоящая Гроттерша!– воскликнула она, заламывая руки.

–Здравствуй, Лизон! Рада тебя видеть!– спокойно сказала Таня.

–Ты меня рада видеть? ТЫ? А уж я-то как рада! Так рада, что прямо сил нет!– затряслась Зализина.

–Ну вот видишь, Лиза, как все чудесно! А теперь я пойду, хорошо?– сказала Таня твердым голосом.

«И делить нам больше нечего, а Лизка никак не успокоится! Когда же это все закончится?» – подумала Таня устало. Она давно усвоила, что поставить Зализину на место можно только холодной вежливостью. Вопли и оскорбления – не вариант. Это игровое поле Лизон. В истериках же она чувствует себя как рыба в воде.

Видя, что Таня не собирается ее атаковать, Зализина удивленно застыла. Воспользовавшись этим, Таня попыталась проскочить к галерее, но не тут-то было. Лизон схватила ее за локоть.

–Глеб! Где ты, Глебушка? Посмотри, кто тут у нас есть!– позвала она ехидненьким голоском.

Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.