–Не-а, не особо думаю. Зато я говорю то, что делаю!.. Ладно...

–Не-а, не особо думаю. Зато я говорю то, что делаю!.. Ладно, Танька, я замолкаю! Так и быть, можешь немного понянчиться со своими иллюзиями. Все равно, как что серьезное или жизнью за тебя надо будет пожертвовать, сама увидишь – очередь не выстроится… Ладно, грозная русская Гротти, маленькая красивая Склеппи закрывает глазки!– заявила Гробыня и картинно откинулась на подушку.

Таня поняла, что никакая сила не заставит ее вновь лечь спать. К тому же она вспомнила о Гоярыне.

Она спустила ноги с кровати и проверила рюкзак. Запасной смычок, несколько плиток шоколада, одолженный у Ваньки обрывок скатерти-самобранки, перчатки, мазь для лица и рук. Неизвестно на какую высоту поднимется Гоярын. Драконы не боятся холода, пока внутри у них полыхает пламя.

Таня уже выходила, навьюченная рюкзаком и футляром, когда Гробыня вновь открыла глаза.

–Улетаешь? Мышки бегут из микроволновки?– поинтересовалась она.

Таня кивнула и выскользнула за дверь.

–Счастливо упасть куда-нибудь! Я мысленно машу тебе платочком!– пожелала ей вслед Склепова. Она закинула руки за голову и стала любоваться чужими снами, скользившими по поверхности Черных Штор.

Шторы протянули алчные кисти к Пипе Дурневой и принялись подзеркаливать ее сны. Вскоре по их темной поверхности, прильнув друг к другу щеками, закружились в страстном танго Генка Бульонов и Гурий Пуппер. Однако кружились они недолго. Внезапно Бульонов стал раздуваться, расти ввысь и вширь, и вот уже изумленный Пуппер едва достает ему до колена. Бульонов ухмыляется, поднимает руку с перстнем, произносит грозное заклинание ротфронтус , и вот уже красная искра неумолимо скользит к макушке бедного Гурия. Миг – и Гурий уже шоколадный, от шрама на лбу до шнурков на ботинках. Бульонов ухмыляется, зловеще произносит: «Ути-пути!» – и тянет к Пупперу руки.

«Нет,– кричит Пипа.– Не смей!» Она кидается на помощь, пытается вырвать Гурия из рук ухмыляющегося Генки, но поздно. Шоколадная голова Пуппера откушена, и Бульонов с наслаждением жует ее. В углах его красного рта лопаются клейкие шоколадные пузыри. Сердце Пипы обливается кровью, однако помимо своей воли она ощущает волчий голод. Кидается к Пупперу и отламывает ему ногу. Пипа и Бульонов вместе едят шоколадного Пуппера, а по щекам у них медленно скатываются слезы раскаяния.

Гробыня покачала головой.

–Прощай, крыша! Здравствуй, дядя Зигмунд! Дай мне ключик от палаты № 6, чтобы запереться там от всех психов!

* * *

С рюкзаком и футляром Таня спускалась по Лестнице Атлантов. Это был не самый короткий путь наружу, однако Тане захотелось пройтись по утреннему Тибидохсу. В длинных коридорах и галереях гуляли сквозняки. Пахло сырым гипсом и пылью. У стен мелькали ускользающие призраки, из тех, что не осознали еще своей сущности и потому исчезали с рассветом. Пара бородатых домовых тащила куда-то упирающегося хмыря, бесцеремонно завязав ему мягкие, гнущиеся во всех направлениях руки морским узлом. Хмырь плевался и грозил им страшными муками.

Атланты вздыхали и грузно переминались с ноги на ногу. Своды Тибидохса вздрагивали. Кроме того, два атланта, как видно, были в ссоре, потому что смотрели в разные стороны и переругивались со скоростью двух реплик в неделю. Соседствующие с ними атланты хмурились, удрученные такой болтливостью, и основательно, со скоростью одной мысли в год, обдумывали планы мести.

Таня увидела Жикина. Он сидел на ступеньке Лестницы Атлантов и разглядывал чью-то оживающую фотографию, сделанную моментальным магоаппаратом.

Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.