–Ты... и... это... можешь говорить?– не поверила она.

–Ты... и... это... можешь говорить?– не поверила она. –Да ...

–Да будет тебе известно, я кольцо Феофила Гроттера. Он подарил мне свой голос, свой характер и способность разговаривать пять минут в день. Ровно пять минут и ни секундой больше,– с мелодичностью давно не смазанного замка отозвалось кольцо и, не отвечая больше ни на один вопрос, затянуло скрипучим голосом древнюю песню на непонятном языке.

–Ну и голосок был у дедушки Феофила! А уж характер!– с облегчением сказала сама себе Таня, когда пять минут наконец истекли и кольцо замолчало, буркнув напоследок по-русски: «И чтоб больше без глупостей! А то грохнешься и узнаешь тогда, почем нынче белые тапочки!»

–Ну все! Теперь или никогда!– сердясь на себя, сказал а Таня.

Крепко взяв смычок, она приготовилась уже выпалить: «Тикалус плетутс», но тут произошла странная вещь. Среднебезопасное заклинание «Тикалус плетутс» вдруг странным образом вывалилось из памяти.

«Ты летать собралась или плестись?– словно услышала она чей-то насмешливый шепот.– На костылях и то будет быстрее! Уж летать так летать!»

Таня уступила, и тотчас с языка у нее совершенно неожиданно сорвалось другое, крайне опасное и непредсказуемое заклинание – «Торопыгус угорелус».

* * *

Почти сразу магический перстень выплюнул зеленую искру, и в следующий миг Таня ощутила, что контрабас сорвался с места и сквозь распахнутую раму рванулся наружу. Немедленно ветер короткими яростными порывами-пощечинами попытался сбросить ее, но она держалась крепко.

Замелькали ветки, окна, крыши, кучи листьев на газоне, мокрые машины, птицы, антенны. Закружились невесть откуда взявшиеся оранжевые и синие полосы. Небо и земля поменялись вдруг местами, и там, где, по предположению Тани, должен был быть асфальт, вдруг выплыла туча. А, это она просто перевернулась в воздухе!

С огромным трудом Таня сумела вновь вернуться в нормальное положение. Хотя можно ли было считать нормальным то, что происходило? Она с чудовищной скоростью, рискуя каждую минуту врезаться в многоэтажку или зацепить электрический провод, неслась над городом. Контрабас, ощущавший на себе неопытную наездницу, словно желая ее сбросить, то падал в воздушную яму, то так круто взмывал ввысь, что спина Тани буквально повисала над землей и она вновь начинала видеть дома перевернутыми.

Пытаясь вцепиться в контрабас и хоть как-то удержаться, она едва не бросила смычок, но тотчас спохватилась, что этого-то как раз делать нельзя. Без смычка контрабас сразу потеряет управление, и тогда будет еще хуже... Хотя можно ли сказать, что она им управляет? Скорее он сам летит куда хочет...

Ощущая себя верхом на реактивном снаряде – куда там барону Мюнхгаузену на его тихоходном ядре!– Таня вдруг вспомнила, что так и не произнесла «Ойойойс шмякис брякис» и по собственной глупости осталась без страховки. Она попыталась произнести «Ойойойс шмякис брякис» прямо сейчас, но порывы ветра били ее в лицо, в рот, сносили слова. К тому же рукой с магическим перстнем она вцепилась в контрабас, держа в другой руке смычок. Если она сейчас разожмет руку, чтобы выстрелить зеленой искрой, ее просто-напросто снесет.

Таня запаниковала. Вот уж точно самое время узнать, почем белые тапочки. Стремительно несущийся, явно не управляемый контрабас, пока чудом избегавший столкновений, все равно рано или поздно во что-нибудь врежется. Или же она сама, устав, разожмет руку.

«Пожалуй, в детском доме для детей с уголовными наклонностями не так и плохо!– мелькнула у нее мысль.– Да только вряд ли дядя Герман станет теперь прыгать по крышам с сачком, чтобы поймать меня и препроводить в детский дом».

Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.