Не оставляй меня - Глава 2

Гарри открыл свои глаза. Он оставил свои очки вчера в гостиной. Он не нуждался в них теперь. Это были худшие недели в его жизни. Никогда он не думал, что душа может болеть так. Но теперь знал это. Он знал, что потерял. В своих ушах он слышал сердитый крик Роном. Он очень грубо кричал на Гермиону. Гарри не мог говорить, он только смотрел на мертвое тело Чоу, лежащее на полу, но он понял, что потерял и Гермиону тогда. Ее глаза стали мертвыми, когда она поняла, что совершила ошибку. Волдеморт сбежал, а Чоу погибла. Гарри знал, что Гермиона потерпела неудачу, самую серьезную в своей жизни, и он не понимал, что должен делать. Его разум боролся с его сердцем, которое кричало, что не может потерять Гермиону…

Гарри огляделся вокруг. Уже почти шесть недель прошло с тех пор, как Гермионы не было рядом. Он до сих пор не решился на то, чтобы поговорить с ней обо всем, что случилось. Все, что он думал прежде о смерти Чоу, было неправильным. Его голова кружилась от бесконечных мыслей. Его душа болела. Все было не так, как должно быть.

«Рон?», первый раз он первым начал разговор.

Рон только смотрел на Гарри. Он ждал.

«Где она… Гермиона?», он с трудом смог выговорить ее имя.

Это не была та боль, которую он чувствовал, когда понял, что она виновата в смерти Чоу. Это было что-то другое. Он не мог смотреть на Гермиону, потому что она выглядела очень плохо - без привычного блеска в красивых карих глазах. Было больно смотреть на нее. Но он также понимал, что возможно, не должен так думать. Ведь он должен грустить о смерти погибшей девушки, которую любил.

«С большой надеждой, что не здесь!», ответил Рон.

Они были в Гриффиндорской гостиной.

«С надеждой?!», переспросил Гарри Рона, «Ты видел ее в последнее время? Видел, как ужасно она выглядит? Разве она отказалась бы от любого из нас в такой ситуации?! Как ты можешь говорить - с надеждой? Она - в конце концов - наш друг!», его голос дрожал.

«Как я могу говорить? И это ты меня спрашиваешь?! Она же убила Чоу! Ты должен злиться на нее даже больше меня, разве нет?! Еще можешь знать, что Гермиона - не мой друг больше, и я надеюсь, что и не твой тоже!», раздраженно ответил Рон.

«Черт побери, Рон! Гермиона важна для меня, мы через многое прошли вместе, и я не могу разорвать нашу дружбу!», Гарри почти кричал, все гриффиндорцы удивленно глядели на них с Роном. Резким движением Гарри сорвал свои очки, настолько он был сердит.

«Хочу спросить тебя, кого ты любишь, Гарри? Это была Чоу или это всегда была Гермиона?», после этих подозрительных слов Рона Гарри вскочил на ноги. Он не ответил ему ничего. Он только выдохнул прежде, чем взял свои очки и швырнул их на пол в бессильной ярости. После этого неожиданного выплеска эмоций, он развернулся и ушел в комнату для старост.

Тем вечером Гарри долгое время сидел на кушетке перед камином в комнате для старост. Его мысли были заполнены Гермионой и тем, что он чувствовал к ней. Его размышления сводили с ума. Слова Рона безостановочно звучали в ушах. Это действительно всегда была Гермиона? Он любил ее? Невозможно было найти на это легкий ответ. Настоящая Гермиона была одним из его лучших друзей, и он любил ее, но насколько любил? Каждая сцена с нею проносилась перед его глазами, и он мог видеть вещи, которые никогда не замечал прежде. Он помотал головой. Что это? Он пытался понять сам себя.

Только одну вещь он знал твердо, то, что он хочет поговорить с ней сейчас. Пришло время завершить эту безумную череду безрадужных дней. Прошло шесть недель, и он не мог выдержать больше. Гарри так часто смотрел на Гермиону меланхоличным взглядом, но это никогда не была ненависть, это была печаль, бесконечная печаль, оттого что она выглядит так плохо.

Он глубоко вздохнул прежде, чем встал и пошел в ее комнату. Он не спросил разрешения войти. Дверь не была закрытой. Бесшумно Гарри вошел в темную комнату. Он увидел Гермиону на кровати, как она лежит там, и кажется, спит. Она выглядела настолько одинокой. Его сердце встрепенулось, как будто кто - то вытащил нож из него, и рана затянулась так, как будто и не кровоточила прежде. Сначала он не понял - почему?

Сердце увеличивало свой ритм, когда он стоял и смотрел, как трепещут ее ресницы. Это поразило его. Он снова видел эти красивые, но грустные глаза и в эту минуту что-то непонятное рождалось в его теле. Он вспомнил, что когда-то ощущал подобные чувства. Это было в конце 5 года обучения, но тогда вероятно это была игра гормонов и ничего больше.

Гарри видел, как Гермиона поднялась с кровати и попыталась выйти из комнаты. Она выглядела слабой, непохожей на себя прежнюю. Дверь была только на расстоянии шага от нее, когда Гарри заговорил.

«Подожди!», но эти слова не остановили ее.

Он нерешительно пошел к ней навстречу.

«Гермиона, подожди! Не уходи!», он услышал свой собственный грубый голос.

Гермиона остановилась и выглядела оцепеневшей. Медленно она повернулась и посмотрела на него. В последнее время они никогда не глядели друг другу прямо в глаза. Он видел тени под ее глазами, ее лицо было более тонким, чем шесть недель назад, а глаза казались безжизненными.

«Ты выглядишь ужасно. Когда последний раз ты спала или ела что-нибудь?», немного волнуясь, он спросил ее.

Но она молчала, устремив на него свои утомленные глаза, эти несколько секунд для него превратились в вечность. Долго, очень долго он смотрел на ее лицо, немного бледное, но все еще удивительно красивое. Ее грудь поднималась и падала от прерывистого дыхания. В этот момент ему показалось, что он видит ее в первый раз, хотя они были знакомы уже шесть лет.

«Это - не твоя проблема!», наконец-то он услышал ее голос.

Как она могла сказать эти слова? В недоверии он помотал своей головой. Хотя сейчас на нем не было очков, он мог увидеть боль на ее лице. Даже более ясно, чем когда-либо.

«Я беспокоюсь о тебе. И это моя проблема», он подошел к ней ближе.

«Уже нет!», ее голос заставил его вздрогнуть. Он не верил, что она говорит это. Ему показалось, что его сердце начало падать в темную, глубокую бездну…

«Почему нет? Я не хочу потерять тебя Гермиона», он был готов закричать.

«Нет, ты не потерял меня. Ты потерял кого – то, кто гораздо более важен для тебя, чем я была все время», после этих слов он понял, что Гермиона не была сердита, лишь только грустна и чрезвычайно виновата. Неужели она так неправильно думает о себе?

«Пожалуйста, оставь меня одну! Уходи, пожалуйста!», после этих слов он почувствовал, как его глаза начали гореть от подступавших слез. Теперь ничто не могло заставить его уйти отсюда. Эта девушка не должна оставаться одна. Одна в этой пропасти…Если Гермиона успела изучить его за эти годы, то она поймет его. С этими мыслями Гарри подошел еще ближе.

«Я не любил ее», неожиданно для себя он сказал, то, что думал в этот момент.

«Ты не понимаешь, о чем ты говоришь», Гермиона снова попыталась уйти, но он остановил ее, схватив за руку. В ее лице он заметил, что, вероятно, сделал больно ей, но все равно не отпускал.

«Я обманывал сам себя и это действительно так. Ты слышишь меня? Ты ведь знаешь, что это правда, не так ли?», медленно, успокаивая каждым словом, он прикоснулся ладонью к ее щеке. Гарри стоял очень близко к ней сейчас. Сначала он не понимал этого, а когда заметил – было слишком поздно - он больше не мог двигаться в обратном направлении.

Он внимательно наблюдал за ее удивлением, когда наклонился ближе к лицу и слегка прикоснулся к губам. Гермиона попыталась отодвинуться, но он не позволил ей. Было настолько чудесно ощущать ее губы рядом со своими. Очень слабый голос из глубин разума пытался сказать, что они только лучшие друзья и это неправильно, но более сильный голос сердца со всей мощью говорил другое…и эти слова были настолько просты, хотя и так невероятны…

«Не надо...», это было все, что он услышал, когда закрыл ее рот своими губами. Он тщательно исследовал вкус ее губ своим языком, которые раскрылись под его напором. Гермиона застыла на миг, он сейчас он только желал, чтобы она поцеловала его в ответ. Он привлек ее ближе к себе, обняв одной рукой за талию, а другой притянув ее голову ближе к себе. Он понял, что она не отталкивает его и что ей комфортно в его объятиях. Он безумно хотел, чтобы Гермиона почувствовала себя снова счастливой.

Гарри еще целовал ее, когда его руки начали путешествие по ее спине. Его разум теперь жил отдельной жизнью от его тела. Возможно, он зашел слишком далеко, возможно, он действительно потеряет ее из-за этого. Но этот скептический голос был так слаб, не имея достаточно власти против его чувства, которое было настолько сильным, чем когда-либо в жизни.

Гермиона молчала, и взволнованный этим Гарри уже хотел разомкнуть свои объятия, но прежде чем он смог двинуться, ее руки обвили его шею, а губы вовлекли в новый поцелуй. Все страшные недели начали исчезать одна за другой в бездонной памяти, когда ее язык прикоснулся к его губам.

Он поцеловал ее в ответ, потом нарушил этот поцелуй и мягко прикоснулся губами ее щеки. Теперь он знал, что это его право. Право, которое давали ему его чувства. Гарри поцеловал ее шею, а потом слегка провел языком по ее мягкой коже. Гарри знал, что Гермиона остановит его, если он зашел слишком далеко. Но она не остановила его даже когда он начал неуверенно расстегивать ее рубашку. Он мог чувствовать ее гладкую кожу под своими ладонями.

«Я нуждаюсь в тебе», пробормотал Гарри в ее ухо. Ее голова обратилась к нему, и он увидел, что ее карие глаза сияли со слезами.

«Я нуждаюсь в тебе еще больше», голос был настолько низок, что было трудно расслышать ее.

«Ш-ш!», на сей раз, он поцеловал ее с большим количеством страсти и осторожности. Он уже осознал, что нуждается в Гермионе так сильно, что не сможет сейчас уйти и оставить ее просто так. Обхватив ее обеими руками, он поднял ее и понес к кровати, не нарушая поцелуй. Он наклонился над ней и провел ладонью по ее животу.

Было невероятно насколько мягкой была ее кожа. Немного, лишь совсем немного он позволил своим рукам пропутешествовать еще раз по ее коже. Его руки были между ее грудями, когда еще раз он поцеловал и облизнул ее шею. Застенчивая улыбка появилась на губах Гермионы в ответ на его прикосновения.

Оставшиеся пуговицы вскоре были расстегнуты, и он увидел, насколько совершенна она была. В изумлении Гарри рассматривал ее грудь, поглаживая по ней одним пальцем. Когда он наклонился ощутить вкус ее соска, то почувствовал, что ее руки пронизывают его волосы. Это был знак, что он все делал правильно. Сначала он лишь поцеловал ее грудь, но понял, что это слишком мало для него, он хотел еще. Язык, гуляющий по восхитительному соску, сделал его твердым, как скала.

Теряя счет времени, Гарри целовал поочередно каждую грудь. Гермиона задыхалась, и ее громкие вздохи удивляли его. Он не ожидал, что она так нетерпеливо схватит край его футболки, чтобы снять ее. Он поднял свои руки и помог ей раздеть себя, после чего снова поцеловал ее в губы.

Ее руки водили по его обнаженной груди, он осознал, что это то, что он давно хотел. Он хотел ее больше чем кого-либо в своей жизни. Очень быстро он снял с нее юбку, нежно провел руками по аккуратным трусикам, не отрываясь от груди Гермионы. Очень уверенно он пошел дальше и стянул с нее последний предмет одежды, разомкнув ее ноги одной рукой. Поскольку она задыхалась, он прекратил мучить ее груди и пристально посмотрел глаза. Он был потрясен, когда увидел в ее глазах пылающий огонь. Поскольку она не препятствовала ему, он медленно скользнул пальцем в ее влажную щель, отчего ее глаза взволнованно заморгали. Медленно он стал поглаживать ее там.

Ее дыхание стало глубже и убыстрилось. Ничто не могло сравниться с этим впечатлением. Очарованно он наблюдал за ней до тех пор, пока ее бедра не стали отзываться на его поглаживания, не прерывая контакт. Сейчас Гарри хотел быть так близко к Гермионе насколько это возможно. Осязать ее снаружи и внутри.

Почему было необходимо страдать прежде, чем он понял, насколько он хочет быть с нею? Его разум не находил ответа, лишь одна фраза звучала в его голове: « Самое важное для меня состоит в том, чтобы любить и быть любимым». Он тихо убрал свою руку. Гермиона застонала прежде, чем ее глаза снова посмотрели на него.

Они были теперь столь темны, полны страсти и желания. Внезапно он почувствовал, что она, с улыбкой на губах, открыла молнию на его джинсах и стянула их с легкостью вниз. Автоматически его руки опустилась, чтобы сбросить всю свою одежду на пол. Его взгляд никогда не оставлял ее глаза. Теперь они были лишь в одном дюйме, чтобы пересечь линию, которой не существовало в действительности. Он мягко погладил ее лицо своим большим пальцем.

«Ты хочешь этого? Ты можешь сказать мне, если нет», он спросил без опасения быть отвергнутым. Он уже прочитал ответ в ее глазах. В них было желание нужды в том, что он хотел дать ей.

«Я хочу тебя!», это был ее ответ, и она неистово поцеловала его. Своей другой рукой он разъединил ее ноги и расположился между ними. Он чувствовал высокую температуру от себя и от нее.

Гермиона оборвала поцелуй, и посмотрела в его глаза, когда он вошел в нее. Медленно, очень медленно он пошел дальше, хотя было трудно сопротивляться. Столь трудно игнорировать это фантастическое чувство. Ее нутро было горячим и настолько плотным, и этого ощущения он не мог представить себе даже в самых горячим мечтах. Он знал очень хорошо, что это был ее первый раз, хотя они никогда не говорили об этом. Гарри никогда не думал, что пересечет эту линию. Он боролся против этих чувств к ней. А сейчас он был только на расстоянии дюйма от девичьего барьера.

«Поцелуй меня!», решительно сказал Гарри. Без малейших колебаний Гермиона поцеловала его. Ее мягкие губы коснулись его в тот самый момент, когда он прошел через ее барьер. Неожиданно она прекратила целовать его, и мысленно сочувствуя ей, Гарри поцеловал ее плечо. Он остановился на мгновенье и погладил ее бедра, пока не почувствовал, что ее мускулы расслабились. Потом он приподнялся чуть выше, чтобы двигаться. Он нуждался в том, чтобы она была к нему даже еще ближе.

Гарри обернул ее ноги вокруг своей талии и, почувствовав, насколько глубоко он сейчас, застонал, не сдержавшись. В своих ушах он мог услышать ее ответ, после чего он пошел более интенсивно. Он видел, как ее ноги плотно обхватили его, а бедра прижались плотнее. Гарри дышал убыстренно, а руки Гермионы обнимали его за шею. Потом ее руки медленно стали ласкать его спину, и он пошел еще быстрее. Ее стоны стали громче и возбуждали его. Ее пальцы так впивались в его кожу, что объятие становилось болезненным, хотя это не волновало его, он только отмечал, что ее первый опыт уже приближается к концу. Это впечатление от выражения ее лица было новым, и он был уверен, что самым любимым – он бы предпочел всегда видеть ее такой. Ее глаза были закрыты, ее рот слегка приоткрыт, щеки покрылись румянцем, а чуть влажные волосы разметались по подушке. Любуясь ею, он сам подошел к финалу.

Гарри знал, что это было лучшим, что он когда – либо чувствовал. Рука Гермионы снова прошлась через его волосы. Не размышляя, он открыл свой рот и сказал слова, шедшие из сердца: «Ты не представляешь, как сильно я нуждаюсь в тебе», прошептал он, выравнивая дыхание. « Я люблю тебя. Всегда и навеки. Вблизи и вдали. Вместе и порознь. Я последовал бы за тобой куда угодно, чтобы сделать что - нибудь для тебя».

Ее ответом был мягкий поцелуй в лоб.