О, прекрасная Брюнхильда, будь моей женой!

Автор: Альгиеба Блэк

Achtung: теория сырая, недоработанная. Возможны дополнения, небольшие неточности и изменения. Если у кого есть желание помочь мне обнаружить ненайденные совпадения, милости прошу. И да, я - маньячка и этого не отрицаю.

В своей прошлой теории о возможном способе уничтожения Чаши Хуффльпуфф я обнаружила параллель между умницей Гермионой и валькирией из Старшей Эдды с весьма зубодробительным именем Сигрдрива, позже отождествлённой с красавицей-богатыршей Брюнхильдой. В общем, Альгиеба берётся за прялку и попробует прясть эту ниточку дальше, а вдруг целый клубок получится? Предупреждаю сразу, что ищу возможные совпадения с образами роулинговских героев сразу в нескольких произведениях: в исландских "Старшей Эдде" и "Саге о Вёльсунгах", а также в выросшей из них немецкой "Песни о нибелунгах". Возможны лёгкие намёки на другие исландские саги.

Итак, для начала Альгиеба предлагает краткую экскурсию по некоторым событиям и персонажам скандинавского эпоса.

Сигурд (Зигфрид) - просто классический герой. Сведения о его происхождении в разных источниках противоречивы. Воспитывается всегда у чужих людей, рано начинает совершать подвиги, владеет самым крутым конём в округе, богатырским мечом, а иногда даже плащом-невидимкой. Совершает обязательный акт культурного героя - победу над воплощением хаоса - драконом Фафниром. Облитый кровью дракона, Сигурд обретает магическую неуязвимость. Например, в "Песни о нибелунгах" Зигфрид вообще становится "роговым". А когда кровь дракона попадает Сигурду на язык, начинает понимать язык птиц, которые насоветуют ему много чего интересного.

Валькирия Сигрдрива усыплена Одином в наказание за непослушание в битве и в качестве дополнительного наказания обречена в будущем на замужество, которое лишит её невероятной силы. Но она себе предрекает лучший из возможных в такой дурацкой ситуации вариантов – мужа, не знающего страха и с чистой совестью засыпает. Пробуждает её бесстрашный герой Сигурд, пройдя через заграждение из огненных щитов, она учит его уму-разуму, в том числе магии рун, после чего герой и героиня обмениваются клятвами верности, обручаются, и Сигурд уходит.

В исландской "Саге о Вёльсунгах" этот сюжет развивается тем, что после этой встречи Сигурд некоторое время живёт с рядом со своей возлюбленной Брюнхильдой (в этой саге она уже проассоциирована с Сигрдривой) при дворе хёвдинга Хеймира, женатого на сестре богатырши, и там они ещё раз обмениваются клятвами в верности. Но потом герой приезжает к конунгу Гьюки, среди детей которого были будущий побратим Сигурда Гуннар и красавица Гудрун. Всего, в этой семье, если я не ошибаюсь, четверо детей – три сыночка и лапочка дочка. Их мать, волшебница Гримхильда, задумав выдать дочь за такого удальца как Сигурд, замыслила зло и напоила его мёдом с напитком забвения:

Однажды вечером, когда сидели они за шитьем, встала королева и подошла к Сигурду, и заговорила с ним и молвила:

— Отцом твоим станет Гьюки-конунг, а я — матерью, а братьями — Гуннар и Хёгни, и все вы побратаетесь, и не найдется никого вам равного.
Сигурду это пришлось по душе и, выпив того меду, позабыл он о Брюнхильде.

А ещё спустя пять полугодий мечта доброй мамаши исполняется окончательно:

Тут они побратались и поклялись быть, словно родные братья. Вот справили знатный пир, и длился он много дней; выпил Сигурд с Гудрун свадебную чару.

Но наглость Гримхильды оказалась безграничной - следующим шагом она решила женить своего сына на красавице-богатырше Брюнхильде, тем более, что Сигурд о ней давно забыл. Более того, она насоветовала сыну взять Сигурда в качестве помощника по сватовству. В итоге Сигурд добывает названному брату невесту, проехав в обличье Гуннара через пламя, которое Брюнхильда развела специально, чтоб отвадить всяких сватающихся и дождаться своего Сигурда. Три ночи проводят они в одной постели, но между ними лежит меч. В итоге Брюнхильде приходится выйти замуж за Гуннара. Хотя дева и подозревает что-то неладное, но нарушить слово не может:

...поехала Брюнхильд домой, к пестуну своему и доверила ему, что пришел к ней конунг — "и проскакал сквозь мое полымя и сказал, что приехал на мне жениться и назвался Гуннаром; а я говорю, что это мог совершить один только Сигурд, которому дала я клятву на горе той, и он — мой первый муж". Хеймир сказал, что другого исхода нет.

Правда, в конце свадебного пира Сигурд всё-таки вспоминает клятвы в верности, которые заставила забыть злая тёща, но молчит. Видимо, уверен, что сам дурак – ведь первым нарушил клятвы. Брюнхильда же узнаёт о том, что к её замужеству непосредственно причастен её первый любовник, несколько позже, во время пререканий с нынешней женой Сигурда Гудрун, узнаёт снятый с собственной руки перстень... и впадает в чёрную меланхолию.

"Почитала она за величайшую обиду, что не достался ей Сигурд."

Ещё бы... Экспрессивная дама сначала кричит на мужа и пытается его убить, но ей не дают, затем объясняется с неверным любимым, тот ей клянётся в вечной любви, которую она отвергает и в итоге находит отличный выход: подбивает мужа убить Сигурда. Гуннар соглашается, совращает одного из братьев на убийство, тот с третьей попытки выполняет порученное, но тут же гибнет от меча Сигурда, метнувшего оружие из последних сил. Брюнхильда смеётся, наносит себе смертельную рану и восходит на погребальный костёр любимого и сгорает вместе с ним. Вот такие пироги.

А теперь вернёмся к нашим баранам, то бишь к роулинговским героям. Что же сближает отличницу Гермиону Грейнджер с крутой дамочкой Сигрдривой/Брюнхильдой? Наиболее яркое - это мифообраз "спящей красавицы". После пробуждения Гермиона явно даёт понять, что считает Гарри спасителем:

Гарри не мог выбрать, какой момент понравился ему больше всего: когда Гермиона бросилась ему навстречу с криками: "Ты раскрыл преступление! Ты раскрыл преступление!"...

У Сигрдривы так и вообще выбора нет. Гермиона единственная из трио в течение повествования со старанием истинной отличницы постигает тайны древних рун и не допускает мысли об ошибках в них. Для сравнения - Сигрдрива предупреждает Сигурда об опасности таких ошибок. Также есть смысл отметить, что работа у валькирий весьма пыльная - они принимают участие в битвах, даруя победу тем, кому благоволят боги. Но и Гермиона неизменно разделяет с Избранным трудности валящихся на его голову приключений, и часто именно благодаря ей обеспечивается блистательная победа.

С Гарри Поттером ещё проще, он обладает всеми признаками мифологического культурного героя. Сиротство, воспитание у чужих людей, но при этом он, мягко говоря, не беден. Рано вступает в борьбу со злом, поджидающим его чуть ли не за каждым углом. Благодаря некоему хтоническому существу по имени Вольдеморт обретает магическую неуязвимость - Авада Кедавра, направленная в его мать, обеспечивает мальчику надёжную защиту. Результатом второй Авады того же самого существа стал волшебный дар владения змеиным языком (в данном случае видим интересную параллель между смертельным заклятием и кровью дракона). Гарри владеет некоторыми волшебными дарами - мантией-невидимкой от покровителя Думбльдора; самым крутым в округе "конём" - метлой "Всполох"; в нужный момент беззастенчиво пользуется мечом, да не простым, а принадлежащим одному из основателей Хогвартса. Да и вниманием женского пола не обделён, как всякий порядочный герой.

Также в колоде у нас есть некие брат и сестра, ставшие для героя почти настоящей семьёй. Когда Гарри входит в семью Уэсли, двое старших детей отсутствуют, и нам предлагают картинку, близкую к дежа-вю: "четыре сыночка и лапочка дочка". Если учитывать, что в архаических конструкциях близнецов часто можно считать двумя ипостасями одного человека (но об этом я лучше в другой теории подробнее расскажу), то получится вполне себе "три сыночка плюс дочка".

Справедливости ради сразу оговорюсь, что Молли ну никак не тянет на злобную Гримхильду, так что можно предположить, что до откровенно негативной окраски её действий Роулинг доводить не будет. Хотя…

Теперь немного разобрались и пробуем подставить героев в предложенную древними скандинавами схему. Позволю себе выразить надежду, что от столь трагичного финала и всех описанных выше сантабарбаровских страстей Роулинг нас избавит. Просто отмечу уже имеющиеся фактические совпадения, которые можно заметить в книгах Роулинг.

Сигурд и Сигрдрива/Брюнхильда в замке, окружённом огненными щитами или, в некоторых трактовках, волшебным огнём. Соответствующие им Гарри и Гермиона в конце первой книги в окружении не менее волшебного огня, любезно предоставленного профессором зельеварения*.

Брюнхильда, сотворяющая волшебный огонь для защиты от противных сватов. Гермиона, создающая волшебный огонь на холодной улице, против дьявольских силков, и на мантии того же самого профессора зельеварения*.

Сигурд, смело шагающий сквозь огонь к замку Брюнхильды и остающийся неповреждённым. Гарри, безболезненно минующий волшебный огонь благодаря смекалке Гермионы и некоему зелью от профессора зельеварения*.

Сигурд, приведший Брюнхильду к названному брату Гуннару. Гарри, притащивший названного брата Рона к осаждаемой троллем Гермионе, при этом счастливо избежав случайного столкновения в коридоре с профессором зельеварения*.

Сигрдрива, обучающая Сигурда премудростям и дающая ему жизненно важные наставления и советы (помимо рун). Гермиона, обучающая Гарри многим заклятиям в ходе Тремудрого турнира безо всякого участия профессора зельеварения*.

И это, возможно, даже ещё не всё.

После таких совпадений в образах героев и некоторых моментах, очень не хочется верить, что Роулинг не даст любящим друг друга героям исправить ошибки их мифологических прототипов раньше, чем это приведёт к какому-либо трагическому финалу. Так что выражаю надежду ни в коем случае не увидеть в эпилоге седьмой книги диалог, подобный этому:

Брюнхильда отвечает:

— Непристойные твои речи, и не буду я любить двух конунгов в одной палате, и прежде расстанусь я с жизнью, чем обману Гуннара-конунга. Но ты вспомни о том, как мы встретились на горе той и обменялись клятвами; а теперь они все нарушены, и не мила мне жизнь.

P.S. Кстати, забавная мелочь на закуску. В "Саге о Вёльсунгах" Брюнхильда как-то говорит: "Сражалась я в битве вместе с русским конунгом...". А у Гермионы в друзьях числится наш брат - славянин, болгарин Виктор Крам.

*P.P.S. И какого чёрта я всегда и везде замечаю профессора зельеварения? Доктор, меня ещё могут вылечить?

И ещё один P.P.P.S. специально для тех, кто внимательно читал "Песнь о нибелунгах" и решит справедливо возопить: "Так нечестно, почему ты в этой теории не вспоминаешь так неугодный памкинпаевцам сюжет, где Зигфрид с первого взгляда честно, преданно и взаимно любит свою Кримхильду (у немцев дама с этим именем исполняет роль исландской Гудрун), а Брюнхильду лишь добывает своему названному брату безо всякой там любовной подоплёки?". Ну что я могу сказать…

В "Песни о Нибелунгах" Брюнхильду проассоциировать с Гермионой фактически нечем. Она не была насильно усыплённой, не учила никого особой мудрости, знанием рун не блистала, а спокойно правила себе в сказочной Исландии. В общем, там это просто стандартная богатырша, которую было под силу завоевать только истинному герою. А в "Саге о Вёльсунгах" – вполне себе заметная параллель персонажей.

Также отмечу, что вариант "Саги о Вёльсунгах" больше коррелирует с основным эпическим памятником того времени – Старшей Эддой. То есть архаическая конструкция более стабильна, нежели в германской "Песни", на которую большое влияние оказала куртуазная поэзия.

С нижайшим поклоном к читателям, Альгиеба.